![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
От выхода на арену сквозило. Сухим запахом нагретого песка и крови, наложенным на сильный запах зверя, словно тонкий слой масла на хлеб. Мощный рык приглушил рёв толпы на миг и он подумал, что кто-то ещё ушёл. Может его брат. Или сестра.
На арену выкатили несколько бочек вина и люди давя друг друга рвались к ограждениям. Несколько слуг черпали из бочек вино ковшами на длинных ручках и подавали его прямо в толпу. "Славьте императора! Цезарь даёт счастье всем ,в день когда он родился все должны быть счастливы!" кричал лысый толстяк в красной тоге, воздевая руки к небу и стоя посреди арены.
Теперь к запахам из прохода примешался кислый запах вина и блевотины ."...поедатели тел, пьющие кровь! И гнев истинного сына богов на них изольется!" пьяный от взглядов кровожадной толпы содомит-оратор шёл по кругу арены и его голос то был еле слышен, то раздавался совсем рядом. "сейчас ты, отродье" распорядитель показал на него пальцем и надсмотрщик сделал ему знак встать. Он поднялся со скамьи, с него сняли цепи и надсмотрщик слегка, почти ласково, подтолкнул его коленом в спину.
Резкий свет ударил в глаза. Двери позади захлопнулись и он остался стоять посреди арены с оружием в правой руке. Никого. Только свет и голоса людей, насмешливые и пьяные.
Но вот напротив открылся проём и оттуда выбежал огромный лев. Толпа заулюлюкала. Он взглянул на зверя и по обильно стекающей с пасти слюне и по чистой от крови морде понял, что льва давно не кормили. С утробным порыкиванием к нему, ускоряя шаги, шла смерть. Страшная пасть раскрылась и тогда худенькая рука подняла крест, сложенный из двух палочек, перевязанных бечевой. "в руце твои предаю себя" подумал он и вслух сказал "Нет у тебя власти надо мной!" Грозный рык сменился на недовольное ворчание. Зверь попятился и стал припадать на задние лапы. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только поскуливанием льва, царапавшего песок, словно домашняя кошка половик. А затем обрушился хаос звуков: толпа взвыла -- удивление, злоба, ужас -- всё перемешалось. Многие кричали и поднимали большой палец вверх, другие будто давили клопов обращая его к низу. Слово было за "божественным" императором.
Мальчик знал, что уже обречен. И он и этот несчастный ни в чём неповинный зверь, сейчас их участь решит чей-то палец, но... Он победил всех:победил, как и полагается человеку, свирепого зверя; победил, как и полагается воину, кровожадную толпу и победил, как и полагается христианину, самого себя.
"Сим победиши"
На арену выкатили несколько бочек вина и люди давя друг друга рвались к ограждениям. Несколько слуг черпали из бочек вино ковшами на длинных ручках и подавали его прямо в толпу. "Славьте императора! Цезарь даёт счастье всем ,в день когда он родился все должны быть счастливы!" кричал лысый толстяк в красной тоге, воздевая руки к небу и стоя посреди арены.
Теперь к запахам из прохода примешался кислый запах вина и блевотины ."...поедатели тел, пьющие кровь! И гнев истинного сына богов на них изольется!" пьяный от взглядов кровожадной толпы содомит-оратор шёл по кругу арены и его голос то был еле слышен, то раздавался совсем рядом. "сейчас ты, отродье" распорядитель показал на него пальцем и надсмотрщик сделал ему знак встать. Он поднялся со скамьи, с него сняли цепи и надсмотрщик слегка, почти ласково, подтолкнул его коленом в спину.
Резкий свет ударил в глаза. Двери позади захлопнулись и он остался стоять посреди арены с оружием в правой руке. Никого. Только свет и голоса людей, насмешливые и пьяные.
Но вот напротив открылся проём и оттуда выбежал огромный лев. Толпа заулюлюкала. Он взглянул на зверя и по обильно стекающей с пасти слюне и по чистой от крови морде понял, что льва давно не кормили. С утробным порыкиванием к нему, ускоряя шаги, шла смерть. Страшная пасть раскрылась и тогда худенькая рука подняла крест, сложенный из двух палочек, перевязанных бечевой. "в руце твои предаю себя" подумал он и вслух сказал "Нет у тебя власти надо мной!" Грозный рык сменился на недовольное ворчание. Зверь попятился и стал припадать на задние лапы. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только поскуливанием льва, царапавшего песок, словно домашняя кошка половик. А затем обрушился хаос звуков: толпа взвыла -- удивление, злоба, ужас -- всё перемешалось. Многие кричали и поднимали большой палец вверх, другие будто давили клопов обращая его к низу. Слово было за "божественным" императором.
Мальчик знал, что уже обречен. И он и этот несчастный ни в чём неповинный зверь, сейчас их участь решит чей-то палец, но... Он победил всех:победил, как и полагается человеку, свирепого зверя; победил, как и полагается воину, кровожадную толпу и победил, как и полагается христианину, самого себя.
"Сим победиши"
